Простая шизофрения или большая депрессия

Здравствуйте! Сама я врач, и заметив странности в поведении брата, договорилась о консультации его психиатром. Тот посмотрев его сказал, что обязательна и просто необходима госпитализация. Мы с родителями по собственному добровольному согласию братишки положили его в областную психиатрическую больницу, где на консилиуме ему был поставлен диагноз Ф 20.604. Нам в это смутно верилось. Но затем, после того как мы стали на учет и обратились к профессору по психиатрии для дальнейших консультации и ведения нашего больного, профессор усомнился в диагнозе: сказал, что возможно это большая или глубокая депрессия (я на консультации не была, был братишка и мама, с их слов). И теперь мы не знаем, что делать. Во что верить и как лечиться. Началось все так, мой братишка плохо учился в университете и поэтому нам пришлось отправить его в армию в июле 2011 года, чтобы избежать отчисления. В период сборов на службу, его бросила любимая девушка, не просто бросила, а там была яркая история с заставанием измены, скандалы, ссоры, слезы. Он был очень расстроен, - с этим настроением ушел служить. В первые полгода службы проблем не было, родители ездили к нему в часть каждые выходные (он служил в нашем городе), но во второе полугодие мама начала беспокоиться, - когда братишку перевели в другую часть в соседней области, он стал совсем другим. При приезде родителей он казался постоянно унылым, расстроенным, часто был с синяками (конфликтовал с ребятами), кажется, что плохое настроение не оставляло его. Тогда ему было 22. В итоге он отслужил и вернулся домой в июле 2012. По его приезду я очень удивилась, тому, что он невеселый и не отмечает все это дело с друзьями. А он говорил, что нечему радоваться, что он неуч, и что он никому не нужен, что он не смог учиться в университете. Было лето на учебу идти было нельзя- каникулы. Мы с мужем устроили его монтажником видеосистем, он проработал там сразу после армии где-то меньше месяца, и захотел уволиться сам, -говорил, что устал от режима и что эта работа не его. Говорил надо учиться. Потом он сел за толковый словарь и сказал, что обязан его прочитать весь, постоянно конспектировал, читал, учил и зубрил. В это время он общался с нашими двоюродными братьями, их у нас 3 или 4. Других друзей у него особенно не было. Двоюродные братишки нам говорили, что он стал каким-то странным, другим не как раньше. Мы с братишкой никогда не были близки до откровенности, хотя у нас были довольно теплые уважительные отношения, особенного сердечного он мне не рассказывал. В это время он много курил, ездил на своей машине, таксовал и пытался заработать. Потом наступила осень и он пошел учиться. У него было 16 хвостов, сдал он 14ть, остальные 2 так и не смог закрыть. Затем сказал, что нефтяной университет не для него и что он мало в этом понимает, ему там трудно и он хочет в медицинский. И оставил его на 2,5 курсе. Мы были в шоке. Затем он начал переживать, что сойдет с ума и, что уже кажется сходит, высказывал нам это беспокойство, я переубеждала его в обратном. Но мысль его нарастала, он много читал о сумашествии в интернете, начал задумываться над смыслом слов, долго думать прежде чем ответить, замыкался в себе. Мы полагали, что у него депрессия, родители не могли заставить его пойти к психологу или психиатру, он соглашался записаться, но не шел, говорил, что проблема только в том, что он неуч. Что ему надо учиться и надо начать зарабатывать, и что он устал сидеть на шее у родителей. Ему не нравилось, что родители платили сначала за учебу в колледже, потом в нефтяном университете, он очень страдал от этого. Далее, братик начал говорит о самоубийстве, о том, что хочет умереть. Рассказывал, что его жизнь пуста, что он ходил по перилам балкона высотки, и не смог спрыгнуть, так как подумал о маме. Мы тогда очень переживали - вдруг он снова предпримет попытку, уговаривали его отбросить суицидальные мысли. Потом я посоветовалась с нашими неврологами и они порекомендовали дать ему грандаксин и пироцетам. Пироцетам он начал принимать только в марте 2014. Как потом выяснилось, очень зря. Последней каплей в нашем терпении стало то, что он устроил истерику, он очень плакал, что очень опустился, и началь продаваться (он зарегистрировался на сайте секс услуг), что в жизни ничего не стоит, и что ничего у него не выходит, он взял нож, и стал долбить им кухонный гарнитур. Он много кричал и ругался с отцом (отец кстати у нас более неуравновешенный, чем братишка). Потом сидел и рыдал в комнате. Потом умер наш дедушка, мы несколько дней ездили с братиком организовывали похороны, он был совершенно адекватный, но очень загруженный, уставший и подавленный, на 4 день после похорон, (4 апреля) мы пошли на консультацию к психиатру, на 5 легли в психиатрическую больницу, пролежали там 50 дней и вышли с таким диагнозом. Удивительно, но пока он лежал в больнице, его лечащий врач постоянно нас успокаивал, говорил, что с ним все хорошо и это острое полиморфное психотическое расстройство, что он ставит ему такой диагноз, и что, вероятно, это больше у него не возникнет. Единственное врача беспокоили странные выражения философствования со стороны брата. Мне тоже они казались странными, он часто упоминал слово конформизм. Говорил, что он конформист и постоянно под всех подстраивается. Его бесила уступчивость в его характере и мягкость. Ближе к выписке, врач вызвал, -диагноз поставили ему на конисилиуме. Братишка рассказывал, что у него расспрашивали при обсуждении, были ли галлюцинации и бред. (до этого мы от братика ничего такого не видели, не слышали и не замечали), но под нейролептиками он ответил, что может быть, давно в армии, когда он был в карауле, может быть это были голоса, которые говорили, что он сходит с ума. Еще на консилиуме будто врачи обсуждали, что это ведь у него давно раз началось с армии. После выписки, мы ничего ему не рассказали, сказали, что у него диагноз острое полиморфное психотическое расстройство. Он вышел из больницы страшным, полным, ужасным овощем. До выписки совсем таким не был. У него трясся рот, и зло поднималась верхняя губа, будто скалилась (побочка от нейролептиков). Мы с мамой постоянно плакали, я впала в депрессию, мама в отчаяние. Папа только орал на нас. А братишка удивлялся, что мы все так переживаем, ведь он вылечился. Хотя под нейролептиками он восем не изменился. Не знаю, что они давали, он был таким же грустным, депрессивным и подавленным. Бреда и галлюцинаций у него не было, как и раньше. В четверг после выписки мы Встали на учет к местному участковому психиатру, она сказала, что вероятно, пирацетам, спровоцировал у него психоз, поругала меня, сказала, что самолечение это ужасно. В субботу мы пошли к профессору, и он отменил все лекарства. Назначил капельницы с солью. Братишка сомневался, правильно ли делает, что не пьет, то, что назначил ему консилиум. Мы с самой тешили самую самую маленькую и крохотную надежду в нашей душе, эта мысль вернула нас к жизни. С последнего воскресенья (сегодня вторник) братик принимает антидепрессант по назначению профессора, вчера я братишку совсем не узнала. Он пришел совсем другой. В его глазах зажегся свет, настроение улучшилось, сегодня даже он начал высказывать мысль вернутся в нефтяной, он уже второй день забирает мою дочь из детского сада, общается со мной и рассказывает истории из своей жизни в армии и после возвращения из нее. Рассказывает, что очень страдал из-за той девушки, что она его тешила надеждой, что они встречались последний раз осенью 2013, говорит, что вспоминал о ней, каждый день, говорит что любит ее до сих пор и что ему тяжело жить одному без любимого человека вообще. Сейчас на фоне приема антидепрессантов он быстро и логично отвечает на вопросы, не тормозит и особо не философствует, но он принимает их 4ый день и все равно в его поведении есть что-то немного странное. Хотя мой муж говорит, что это меня надо лечить, а что братик мой нормальный (муж то всего не знает). Не знаю как будет дальше, но очень хочу, чтобы он излечился. И чтобы мы забыли этот кошмарный сон. Вопросы мои таковы: - если у него, все-таки заболевания из группы ф20 возможно ли что ему помогают только антидепрессанты без нейролептиков? Или это остаточное действие двухмесячного приема галаперидола, циклодола? -точно ли его диагноз ф20, есть ли шанс нам его снять? -возможно ли нам его как-то отдифференцировать от депрессии или помочь лечащему нас психиатру это сделать?
Прочитала много статей о простой шизофрении, многие симптомы схожи, но многие и не соответствуДи нашей картине.

Одна просьба: отвечая на мои вопросы не быть категоричным и оставить нам маленькую надежду на существование другого диагноза помимо ф20.